Рожденные лихорадкой (ЛП) - Страница 73

Следующий пункт: этот невероятный маленький клитор, которым обделены мужчины, на самом деле растет в течении всей жизни женщины.

К моменту менопаузы он становится раз в семь больше, чем был при рождении — вот вам и причина того, почему женщины постарше чертовски горячи в постели! Даже представить не могу, какие яйца были бы у меня, если бы член стал в семь раз больше нынешнего. Не уверен, что вообще смог бы их где-либо уместить, так что на нынешний размер я не стану жаловаться. Но клитора-то все разные: некоторые как маленькие шишечки, некоторые большие, некоторые скрытые, некоторые выдаются вперед, каждый уникален, как и женщина, прилагающаяся к нему.

— Клиторы? — переспрашивает Джо, моргая. — Я думала, мы говорим об извозчиках.

— Клиторы, извозчики — разные предметы, суть одна. Не отвлекайся. Ты меня сбиваешь с мысли.

— Не я же заговорила о клиторах, — возражает она и выглядит сердитой.

— Но ты думала о них.

Она раздраженно выдыхает.

— Что там с этой проверкой Знаний? Какое отношение она имеет к тому, чтобы помочь мне запоминать, куда я помещаю информацию в своей голове?

— Я подхожу к этому. Чертова женщина, не торопись. Извозчики в Лондоне обучались годами, запоминая схемы двадцати пяти тысяч улиц, местонахождения около двадцати тысяч важных зданий, они должны были уметь проложить кратчайший маршрут между двумя любыми объектами, включая все значительные представляющие интерес места по дороге. И лишь двое или трое из десяти могли пройти эту проверку Знаний.

— И?

— Правая часть их гиппокампа на семь процентов больше, чем у среднестатистического человека. И не потому что они такими уродились, детка. Все дело в нейропластичности.

Она моргает, смотрит на меня так, как будто с трудом понимает английский, и беззвучно повторяет слово «нейропластичность».

— Откуда ты это знаешь? И зачем это тебе?

— Какое-то время я водил кэб. Парочку месяцев.

— В Лондоне?

— А зачем бы мне, твою мать, рассказывать тебе о проверке, которую я не проходил?

— Ты её прошел? И водил кэб? — спросила она, глядя на меня, как на представителя инопланетной расы.

— Знаешь, какие цыпочки бывают в Лондоне? Сколько жен без мужей прилетают туда отовсюду? Посмотри на меня, дорогуша. Я ходячий говорящий чертов викинг, который обожает трахаться. В моем распоряжении был целый аэропорт.

— О боже. Ты был извозчиком ради секса.

Я подмигнул ей.

— Отличные деньки были.

— Ладно, — отвечает она, поспешно качая головой. — Мы разобрались с клиторами и извозчиками. Как это может помочь мне с моей проблемой? Ты говоришь о том, что мне необходимо увеличить часть моего мозга? И как мне это сделать?

— Как и клитор, мозг способен изменяться. Правая часть гиппокампа отвечает за пространственную кодировку…

— Мне действительно трудно смириться с твоей неожиданной эрудицией, — говорит она, прищурив глаза.

— Детка, я вовсе не тупой. Просто практичный.

Она откидывается на стуле, смотрит на меня, и медленная улыбка касается ее губ, она изо всех сил пытается сдержаться, но неожиданно разражается хохотом.

— Будь я проклята, — наконец выдает она, когда перестает смеяться, и мне совсем не нравится, как она смотрит на меня. Как будто видит то, что я не хочу ей показывать. И никогда не хотел демонстрировать ни одной цыпочке. И тут я задумываюсь, насколько разумным было наше соглашение.

Но раз уж назвался груздем… Так что я начинаю рассказывать ей о теории подробной кодировки, дополнении воспоминаний и их пространственном расположении, об их «привязке» к определенному месту, зная, что аббатство является для нее хорошо знакомым местом, предлагаю ей выбрать именно его. Некоторые люди утверждают, что вымышленные места лучше, но если у тебя уже имеется одна огромная просторная крепость, которую ты можешь использовать, зачем делать ненужную работу? Это мой жизненный девиз.

— Ты утверждаешь, что мне надо зашифровывать все, что хочу запомнить в различных картинках и помещать их в различные места в аббатстве в своей голове? Судя по всему, предстоит большой объем работы, — выдает она.

— Ага, но только сделать это нужно лишь однажды. Когда ты поймешь в чем суть, станет легче. Лучше превратить это в игру. Причем забавную. Например, помню одну цыпочку, я так и не узнал ее имени, но захотел поместить в свою картотеку, женщина была жуткой извращенкой, поэтому я назвал ее Лолой, ну знаешь, как в той песне Кинков: «Л-О-Л-А лоу-ла», — прогорланил я в манере Рэя Дэвиса, эти ребята, черт возьми, знали, как устроить стоящее шоу. — Я превратил ее в скрепку в отвороте рукава статуи Рэя Дэвиса в своем кабинете.

— Скрепка для бумаг? У тебя что, в кабинете стоит статуя Рэя Дэвиса? А что еще у тебя там есть?

— Не будь любопытной, дорогуша. Это совсем не привлекательно. Она была «повёрнутой». Как изогнутая скрепка. Для меня вполне понятная ассоциация.

Она стала обдумывать сказанное мной, с невероятной силой посасывая свою нижнюю сексуальную губу.

— И что, это действительно работает? — наконец, спрашивает она.

— Вся фишка в том, чтобы навести порядок в своем внутреннем пространстве, детка.

Какое-то мгновение она смотрит на меня в полной тишине. Она открывает и снова закрывает свой рот, потирает лоб. А затем, как будто сама не верит в то, что говорит, выдает: