Рожденные лихорадкой (ЛП) - Страница 82

А этот голод… даже после всех совершенных ею убийств, её не покидало желание наброситься на кого-то, сделать что-то такое, что наконец уравновесит находящиеся в невероятном дисбалансе внутренние весы.

— Ты хочешь, чтобы я тратила время на душ, когда у нас… не прикасайся ко мне! — он выдернул её из кресла, поставив на ноги. Она резко подняла руки вверх, блокируя его, сбрасывая его ладони с себя.

Они застыли так, на расстоянии нескольких десятков сантиметров друг от друга, и на мгновение ей показалось, что он хочет схватить её за плечи и потрясти, но он так и не сделал этого. Держал свои руки при себе. И правильно. Она бы его пинками под зад по офису погнала в противном случае.

Он холодно произнёс:

— Ты твердишь себе, что научилась нажимать на правильные рычаги, включая и отключая эмоции. Нет, ты не научилась. Сегодня ты убивала с яростью. Я чувствую её в тебе. Ты лжешь сама себе. Убиваешь из-за боли, не зная, как дальше жить. Вживайся в роль. Супергерой не рисуется своими убийствами. Он появляется из ниоткуда, отнимает жизнь, за которой пришел, и исчезает, скрываясь в тени.

— Тебе откуда это знать? Ты тут главный злодей.

— Не сегодня, Джада. Сегодня им была ты. Скольких ты убила?

Она ничего не ответила, потому что понятия не имела.

— А сколько среди них было людей?

Она снова промолчала.

— Ты убеждена, что они заслуживали смерти. Уверена, что мыслишь настолько здраво, что в состоянии принимать подобные решения.

Она может стоять молча бесконечно.

— Предлагаю в последний раз, Джада, позволь мне учить тебя.

— Единственное, что я позволю тебе сделать, так это нанести мне татуировку.

— Ты хрупкая.

— Я стальная.

— Хрупкие ломаются.

— Сталь гнётся.

— Боже, как ты близка к этому, — он презрительно покачал головой.

— К чему? — с иронией спросила она. — К тому, какой по твоему мнению я должна быть? Не этого ли ты добивался, когда проводил надо мной эксперименты? Чем ты отличаешься от Ровены? Ты тоже хотел сделать меня такой, как угодно тебе.

Он замер, пристально глядя на неё.

— Ты знаешь о том, что делала Ровена.

— Догадалась. Я гениальна.

Он некоторое время молчал, словно не мог решить, что сказать, а чего не говорить, и ей стало интересно, что по его мнению, он знает такого, чего не знает она. Он анализировал её. Давал ей оценку. И если она правильно понимала по его взгляду, он был на грани взрыва. А она нет. Она полностью контролировала свои эмоции. И чтобы доказать это, она снова привела в порядок своё дыхание, углубив его. Она не до конца понимала, отчего оно снова стало прерывистым.

Он отступил, словно давая загнанному в угол животному пространство, чтобы не испугать его.

— Ровена хотела, чтобы ты стала такой, какой она хотела тебя видеть, — в конце концов ответил он. — А я хочу, чтобы ты была такой, какой ты хочешь видеть себя. И это не то, что я вижу перед собой.

— Ты понятия не имеешь, чего я хочу. Твои умозаключения ошибочны. Делай тату, или я ухожу.

Ещё один оценивающий взгляд.

— Помойся, и я сделаю татуировку.

— Прекрасно. Где тут ближайшая ванная?

Ей нужна эта татуировка.

Не потрудившись ответить, он повернулся к двери.

Она пошла следом, злясь от того, что у него есть что-то необходимое ей настолько, что она вынуждена следовать за ним. Злясь от того, что она была на взводе настолько, что у неё рука дрожала, когда она поправляла меч, чтобы он не мешал ей пройти сквозь дверь.

А ещё она злилась, потому что он прав.

Она убивала сегодня с яростью.

Она заигрывала со смертью, как с любовником, ища выход эмоциям. Если бы она действительно хотела помочь Дублину наиболее логичным и эффективным методом, то она отправилась бы к инспектору Джейну, заключила бы с ним новый союз и очистила бы его переполненные клетки, давая сотням Стражей возможность наполнить их снова, что привело бы к уничтожению ещё большего количества врагов. Но эффективный метод был ей не по душе, не хотелось ей методично отрубать головы тем, у кого в глазах застыло поражение. Было в пылу охоты нечто, чего она страстно жаждала.

У неё не было никакого желания анализировать мотивы, которые казались такими понятными во время прошлого полнолуния, а теперь же норовили ранить её своими осколками за каждым поворотом.

Она молча следовала за ним, потому что на всё пойдёт и что угодно сделает ради того, чтобы заполучить эту татуировку.

* * *

— Спусти джинсы.

Опустив голову на руки, сложенные на спинке стула, Джада даже не шелохнулась.

— Сделай её поменьше. Сильно сомневаюсь, что она должна доходить аж до задницы.

— Я не хочу испортить заклинание. Или хочешь расхаживать с татуировкой, которая окажется бесполезной в решающий момент?

Она расстегнула две верхние пуговицы джинсов и приспустила их. Когда он прикоснулся к её бедрам, ей пришлось прикусить язык, чтобы не вздрогнуть. Её кожа казалась слишком горячей, а воздух слишком холодным.

Однажды она наблюдала за тем, как он точно так же прикасался к женщине, сжав её руками, как и её сейчас. Он входил в неё сзади и, запрокинув голову, смеялся. Прекрасный, шикарный, сильный мужчина. Ей так хотелось поймать тот момент своими четырнадцатилетними руками, исследовать его, понять, попробовать на ощупь. Ей хотелось стать причиной того, что он испытывает.

Радость. Этот холодный, жёсткий мужчина способен испытывать радость. Парадокс восхищал её. Всколыхнул внутри неё нечто, что осознать она смогла лишь теперь, разумом зрелой женщины. В тот момент её юное тело интуитивно познало, что и она сможет испытать подобное, что оно создано для этого, и что вскоре ей станет доступна целая новая сфера переживаний, которых раньше она и представить себе не могла.